Mark Rakhmangulov

Russia: A Re-emerging Donor

Since 2007, Russia has been “re-creating” an international development assistance programme and has become an active global development cooperation partner. Russian official development assistance increased more than eightfold in a decade. Russia consistently promotes cooperation for international development and the Millennium Development Goals in major global governance institutions. But to what extent is Russia’s international development assistance compatible with its international cooperation strategy and domestic development priorities?

Explaining G20 and BRICS Compliance

English Abstract: This article explores the internal and external factors influencing the compliance performance of the Group of 20 (G20) and the BRICS. The authors start with an overview of the G20 and BRICS compliance patterns using comparative data on the number of commitments made by the two institutions, the level of institutional compliance, and distribution of commitments and compliance across issue areas. G20 compliance is traced since the leaders’ first 2008 summit in Washington. The BRICS compliance performance record includes data since the third stand alone summit in Sanya in 2011.The study then takes stock of compliance catalysts embedded in the summits’ discourse: priority placements, numerical targets, timelines, self-accountability pledges and mandates to implement and/or monitor implementation. The authors review trends in the use of catalysts in different years and issue areas and identify commonalities and differences.The analysis then turns to external causes of compliance and focuses on demand for collective actions and members’ collective power to respond and deliver on their pledges. Here the study explores whether the self-accountability mechanisms created by the institutions in response to the demand for effectiveness and legitimacy facilitate compliance.The article concludes by highlighting catalysts, causes of compliance and their combinations with the greatest power to encourage implementation, explaining trends in G20 and BRICS compliance performance. The data sets on G20 and BRICS differ in terms of scale. The G20 data set contains 1,511 commitments of which 114 have been monitored, and the BRICS data set contains 231 commitments of which 23 have been monitored. nRussian Abstract: В статье рассматриваются внутренние и внешние факторы, влияющие на исполнение обязательств «Группы двадцати» и БРИКС. Вначале представлен обзор трендов исполнения на основе сравнительных данных по количеству обязательств, принятых лидерами обоих институтов; уровню институционального исполнения; распределению обязательств и оценок исполнения по различным приоритетным сферам. Анализ исполнения «Группой двадцати» проводился начиная с первого саммита в 2008 г. в Вашингтоне, а БРИКС – с третьего отдельного саммита в 2011 г. в Санье. Затем анализируются катализаторы исполнения, встроенные в документы саммитов: приоритетность расположения (размещение в более значимых документах или разделах документа), количественные показатели, временные рамки, обещания по самоотчетности и мандаты на реализацию и (или) мониторинг реализации обязательств. Авторы рассматривают тенденции использования «Группой двадцати» и БРИКС катализаторов в различные годы и в различных сферах, выявляя общие черты и различия. В рамках анализа внешних причин рассматривается потребность (запрос) в коллективных действиях со стороны международного сообщества и стран – членов «двадцатки» и БРИКС и способность членов клуба ответить на запрос и выполнить данные обещания. Также анализируется, насколько эффективны механизмы самоотчетности, созданные институтами в ответ на запрос на эффективность и легитимность управления, и прослеживаются факторы повышения уровня исполнения принятых решений. В заключение рассматриваются катализаторы, причины исполнения и их комбинации, обладающие наибольшим положительным влиянием на исполнение, объясняются тренды в уровне исполнения «Группы двадцати» и БРИКС. Наборы использованных данных по «Группе двадцати» и БРИКС отличаются масштабами. Общее количество обязательств «Группы двадцати» составляет 1511, количество проанализированных обязательств – 114, тогда как общее число обязательств БРИКС – 231, а проанализированных – 23.В статье рассматриваются внутренние и внешние факторы, влияющие на исполнение обязательств «Группы двадцати» и БРИКС. Вначале представлен обзор трендов исполнения на основе сравнительных данных по количеству обязательств, принятых лидерами обоих институтов; уровню институционального исполнения; распределению обязательств и оценок исполнения по различным приоритетным сферам. Анализ исполнения «Группой двадцати» проводился начиная с первого саммита в 2008 г. в Вашингтоне, а БРИКС - с третьего отдельного саммита в 2011 г. в Санье. Затем анализируются катализаторы исполнения, встроенные в документы саммитов: приоритетность расположения (размещение в более значимых документах или разделах документа), количественные показатели, временные рамки, обещания по самоотчетности и мандаты на реализацию и (или) мониторинг реализации обязательств. Авторы рассматривают тенденции использования «Группой двадцати» и БРИКС катализаторов в различные годы и в различных сферах, выявляя общие черты и различия. В рамках анализа внешних причин рассматривается потребность (запрос) в коллективных действиях со стороны международного сообщества и стран - членов «двадцатки» и БРИКС и способность членов клуба ответить на запрос и выполнить данные обещания. Также анализируется, насколько эффективны механизмы самоотчетности, созданные институтами в ответ на запрос на эффективность и легитимность управления, и прослеживаются факторы повышения уровня исполнения принятых решений. В заключение рассматриваются катализаторы, причины исполнения и их комбинации, обладающие наибольшим положительным влиянием на исполнение, объясняются тренды в уровне исполнения «Группы двадцати» и БРИКС. Наборы использованных данных по «Группе двадцати» и БРИКС отличаются масштабами. Общее количество обязательств «Группы двадцати» составляет 1511, количество проанализированных обязательств - 114, тогда как общее число обязательств БРИКС - 231, а проанализированных - 23.